В один день я ходил по городу, разговаривая сам с собой, и встретил человека, чье мрачное выражение лица обозначало большое горе тянущее его сердце; и эти душевные страдания пытали самые основы его существа. Я ВСТРЕТИЛ ЧЕЛОВЕКА. НЕТ, я не говорил этого - это было мое альтер-эго встретившее само себя! - и я поучил урок от этой грустной истории, глубоко размышляя о ней, я пошел спать, я имел привычку угождать себе; и, зайдя в гостиную, выпил свежего сладкого молока, принесенного мне коренастой маленькой девочкой, моей соседкой, скажем лет 9, милой как все дети, болтливой и разговорчивой какой они все.

   Когда я лежал там, думая об этом человеке - одиноком уединенном мужчине; та, которая его любила и которая доверяла, была на много лет моложе его, и он был далеко, среди странных людей, и среди радости, она не имела времени чтобы подумать о нем - работавшем как раб; и слишком много раз следующим примеру этой бездумной девушки.

   Она была изумительно красива, и излишне  привлекательна, с нарядами напоказ и завоеваниями. Бедная милая девушка и как я изобразил ее красоту и цветение, я также мог бы и оправдать ее тщеславие и на этой основе, примириться с ее явной бессердечной холодностью, не снизошедшей никогда даже чтобы написать ему, тому, который страдал ежедневно до смерти из-за ее холодного молчания  и  презрения.

   И когда я лежал в гостиной и пил большими глотками сладкое, вкусное молоко, и думал о Женщине и Мужчине, я впал в своего рода магнетический транс и ясновидение. Знакомая привычка, наблюдать была силой, данной мне при рождении и с ее помощью я тысячу раз был в состоянии предвидеть и бросать взгляд на вещи недоступные видению смертных. На этот раз я впал в это случайно, бросив взгляд на волшебное зеркало, которое я годами  использовал специально, чтобы вызвать состояние психовидения. Оно висело над столом у стены, где я его оставил его после полировки, готовясь к отправке его одной даме в Бруклине, Нью-Йорк, которая безнадежно заставила меня продать его.

  Это было хорошее, хотя и не самое лучшее или самое дорогое зеркало, однако способное на могущественные вещи, ибо, да будет известно, зеркала, как и часы, бритвы, локомотивы и женщины не будут работать, если с ними хорошо не обращаться и не уговаривать их к этому. Тогда они будут работают так же хорошо как и это. Его сила простиралась до воздушных пространств вверху, и до глубин внизу, и на ее поверхности мертвые могли воплощаться в воспринимаемые изображения себя и окружающих. В это утро когда я дышал на него, толстое, тяжелое, черное, зловещее облако сделало неразборчивым его поверхность, а затем покрылось серебристым блеском, что указывало на грядущую беду, ненависть, глупость, ошибку, следующую за счастьем и удовлетворением, но я на самом деле забыл это все, и не вспоминал до того как приближающаяся драма закончилась - драма странная, наполненная невыразимой болью, почти невыносимой, однако плоды этого были как спелые гранаты для жаждущих скитальцев или прохладная бурлящая вода для пересохших губ араба на пылающих песках Сахары. Мог ли я мечтать, что странный опыт был полон истинного света для других, больше чем для меня, однако такой он есть и был, и с благодарностью в сердце я благодарю Милосердного Бога, Невыразимого Господа, что я был найден достойным, чтобы стать сосудом для передачи такого великого урока для моих братьев широкого и расточительного мира.

   В мгновение, когда мой взгляд упал на него, на этот чудесный глиф - внешний вид мира отступил и пришло видение души. Ребенок, стол, стулья, гостиная - все ушло и стало незаметным и на поверхности этого чудесного стекла я увидел сцену, которая в то время и шесть недель спустя, как я  полагал разыгрывалась в этот же миг далеко отсюда с человеком в Толедо, ужасная реальность. В дальнейшем - в этой книге - будет показано, была ли это тень случившегося факта или плод фантазии сотканной из тумана, появившаяся из подвалов подозрения. Я любил этого человека, за все; поэтому от того что я увидел моя кровь застыла и это заставило мои нервы звенеть от волнения и боли. Я увидел девушку, которую этот человек так любил, и ради которой он томился, горевал и проливал горькие слезы, которая раскрылась перед глазами моей души. Она появилась определенно из спальни, судя по ее виду, как нечестная и опозоренная жена и женщина. Она весело болтала со своим любовником, галантным молодым человеком, который стоял рядом с ней, и на которого она смотрела с невыразимой нежностью, восхищением и любовью, я вздрогнул от смертной муки; поскольку он был для меня любимым другом, и эта женщина носила его имя. До этого я и он верили, что она была чиста как ангел с небес. И теперь я из-за симпатии к нему страдал - да, муки преисподней ада. Теперь вы увидите, было ли это видение уроком или фактом; и основывается ли ревность иногда на твердых фактах или на пустом звуке.

   В тот день, когда я его встретил он сказал мне, что она задавала ему очень своеобразные вопросы: «Может ли муж обнаружить, что его жена сбивается с пути во время его отсутствия без доказательств этого? Может ли он обнаружить это, не видя и не слыша об этом?» Я не знаю, какой ответ был дан, но я знаю, что слова эти проникли глубоко в его душу, как каленое железо, и он думал о них пока он не заболел, и каждый день в своем одиночестве он представлял себе все эти вещи, которые теперь воплотили себя в осязаемой форме перед моим взглядом души. Впоследствии она написала, что она была очень одинока и умирала от его длительного отсутствия, однако через неделю написала, что она очень счастлива и не скучает ни по чему. Это было основание подозревать, чтобы она была праздной женой, и друг мой был обманутым мужем и все больше подозревать то, что она была в контакте с некоторыми очень популярными агитаторами за брак, ставящий под вопрос  верность - то, что  я рассматривал как неправильное.

   Когда я вглядывался в сцену на поверхности этого мистического зеркала я увидел даму и ее любовника, и увидел обжигающие поцелуи падающие  на нее спелые манящие губы; увидел как она томится в сладострастной смерти в его сильных руках и видел как она ответила на его огненное приветствие. Я слышал ее выражения любви и ее теплые ответы. Но самым жестоким были их совместные «шутки», которые они разыгрывали над моим другом, о его тонком кошельке несущем расходы на их постыдный роман. Он любил эту женщину как матери любят детей, которых Бог посылает им через вопли агонии к их тоскующим сердцам.

   Я вскочил с дивана, бросился к дому моего друга, чтобы рассказать ему эту трагическую историю; зажег его душу зловещей местью и, положив заряженный револьвер ему в карман, предложил ему быстро проехать 1100 миль, разделяющие его и его глубокую месть. Это было сделано, я пошел в продуктовый выпить пива, чтобы утопить в нем агонию, которую я чувствовал за него - отвращение к той женщине. «Человек предполагает, а Бог располагает». На своем пути к Grambrins Halle я столкнулся с моим маленьким другом, играющей  девочкой немкой. Она странно заинтересовала меня и я покинул Halle, выпив одну кружку там где я намеревался выпить по крайней мере дюжину. Ребенок спас меня! Возвращаясь, я поймал ее, посадил ее себе лихо на шею и пошел назад к  одинокому дому на холме, где я бросился на кушетку, поцеловал это дитя на прощание, когда она живо убежала  домой на зов своего маленького брата, у которого были какие-то проблемы с кроликами, я увидел вспышку белого света от ее головы, как сияющий блеск несравненного бриллианта, в то время как все лампы ярко горели и светящаяся радужность потоком текла с ее губ. Я привлек ее к себе, и прижал ее розовое детское лицо к своему, вдыхая мягкий аромат ее чистой, свежей, радостной души, и часть розового огня ее сладких губ прилипла ко мне. Я видел, как тонкое облако опалесценции двигалось нежно взад и вперед, в то время как я двигал свою голову или дышал. Я начал понимать смысл поцелуя.

   Мало тех, кто знают смысл поцелуя - или что душа из своего места в мозге находится в соединении с губами - любящем, дружелюбном, родительском, в верхней части; чувственном, магнетическом, страстном, в нижней части; и не потому,  когда губы любящих встречаются  там есть любовь, там есть магнитный разряд пламени души и каждая сторона дает и получает большие объемы магнитной жизни и жидкости в момент контакта, в соответствии более или менее с полнотой или пустотой любви для каждого. Размышляя об этом, и удивляясь красоте излучения упомянутого выше, я случайно вернулся в мысли о сцене в зеркале, а также о женщине и мужчине, странной фантораме уже описанной и снова эта странное оцепенение внешнего существа пришло ко мне, а в следующий момент я лежал, восхищенный, очарованный, преображенный и как будто недавно умерший. Ясно и четко видение моей души проникло сквозь пространства и локализовало себя в этой далекой комнате, где все еще стояла непокорная жена и ее новый любовник, руки на плечах, взаимные поцелуи, сопровождаемые горящим красным страстным огнем из уст в уста. И, когда я подумал о моем друге, ее муже, я воскликнул «Виновна во имя Господа Привидений!» Но когда я так сказал, и пристально посмотрел, мои чувства и мою душу настигли глубокие изменения. Я поместил себя на место своего друга, место ее мужа, посредством этих трех принципов, Posism, Volantia и Decretism, на которые я ссылался, и затем намного более ясно постиг ситуацию, я бы не убил ее как прежде, разбрызгивая кровь ее сердца на стены и пол или послал свинцовую пулю, разбивающую вдребезги ее мозги, за весь мир или миллионы миров как этот; за эффекты которые я наблюдал. Теперь я     наблюдаю их скрытые причины. Большое облако откатилось от  моего пристального взгляда в неясность, затемнение, и моя душа, представляющая моего друга сказала моей душе: «Она не любила тебя, если бы она любила, эта сцена возможно никогда бы не произошла. Это - всего лишь один день из миллионов, просачивающийся в тысячи мест по всему миру и это является закономерным результатом неправильных отношений, существующих между супругами или скорее в неправильных браках на земле! Только любовь может удержать души и тела, которые они носят, верными и преданными! Где она взаимно не существует там не может быть, и нет никакой гарантии преданности. Поэтому тебе необходимо посмотреть  фактам в лицо; призови себе на помощь  философию здравого смысла;  мужественно борись с этой ужасной, отталкивающей, все же совершенно естественной катастрофой; прими ситуацию; успокой биения своего мучающегося сердца; попроси у Бога силы  перенести тяжелое бремя и будь мудрым.

   Все еще представляя моего друга, моя душа сказала: "Возможно, то что ты видишь, в конце концов, лихорадочный бред, порожденный твоим подавленным нервным состоянием, болезнью иллюзии и одиночества, вместе с подозрениями, разожженными странными вопросами, которые она задавала накануне его отъезда много дней назад, и очень усиленный неблагоразумно сформулированными письмами, отосланными назад ей; и еще больше усиленный полным молчанием с ее стороны в течение шести недель - что сама по себе хорошая причина для подозрения, поскольку каждый  муж имеет право знать, что происходит с его женой, ее окружение и компанию; и если она не держит его в курсе подобным образом, то он имеет полное право сделать вывод, что ее действия это те, которые должны быть скрыты от его пристального взгляда, и также от человечества в целом.

  Если она невиновна, то она все же виновна в большой глупости; в то время как твоя беда и боль, возможно, не имеют более прочного основания, чем неясный и пустой воздух. Позвольте правосудию быть с обеих сторон; поскольку она была неблагоразумна, когда твоя болезнь искажает вещи, пока они не принимают формы такие же твердые на взгляд как сама истина; и возможно твое беспокойство и сочувствие вызвали в воображении ложь; и эта очевидно, инакомыслящая женщина также незапятнанна, как грудь голубя или безупречное перо крыла ангела! О как мое сердце цеплялось за эту надежду из-за моего друга! Моя душа продолжала говорить себе: «Они двое, отдаленная пара, молоды, они подходят друг к другу. Ты (мой друг, конечно) слишком стар для нее. Ты не имеешь никакого права подчинять ее ужасному искушению быть вдали от тебя в течение месяцев, в веселой компании, где все производит впечатление на ее молодое сердце и воображение, и делает пропасть между вами еще шире. Я знаю, твое сердце кровоточит, горячие слезы текут по твоему лицу, твоя бедная душа изнемогает от жары среди языков самого жестокого ада ревности; и из-за кого? Из-за того кто тебя не любит! Кто бессердечен к тебе и любит своего любовника! Будьте мужчиной! И помни, что она также имеет права которые ты обязан уважать; не право опозорить, но быть свободной от тебя по человеческим и божественным законам и сделать такой выбор, какой требует ее юность, ее воля, душа и подсказывает совесть.

   Если она пала это - ошибка ее мужа, не только ее собственная. Она восхищается им, но вероятно любит этого  Адониса и соблазнен выше её сил, она, возможно, забыла и пренебрегла обязанностью по зову любви. Это факты, которые прибыли через воздух к тебе и приняли форму через видение ясновидящего.

   Будь великодушен! И если вы расстаетесь, что вероятно так и есть, не сделай ошибки и признай этот конец как законный результат своей глупости чтобы позволить ей жить далеко среди соблазнительных сцен и людей. Виновна, или не виновна, забудь и прости. Добровольно освободи эту простоту от раздражающего рабства, которое привязывает ее к своему кошельку, а не человеку, это все что ее беспокоит. Позволь ей идти по зову любви и оставить тебя и свои обязанности, приводя ее к лучшему и более благородному закону любви. Освободит ее, и они вероятно поженятся. Удержи ее и она, эта безымянная вещь – будет замужней проституткой.

   Моя душа, все еще как душа моего друга, не моя, получила все это в своих рассуждениях, когда я услышал как сладкий и серебристый голос сказал, «Смотри!» И когда восхитительные тоны озвучили эти прославленные изменения через мой дух, я почувствовал что прожил столетие в течение часа. И несмотря на то, что я фактически полагал, что жена моего друга была виновна и вероятно верил бы так до конца дней своих, все же у меня было милосердие для нее, так же как горе и сочувствие к нему. Я поместил себя на его место и впервые жизни не только понял роскошь прощения, но и чувствовал себя способным мучительно умереть за то, чтобы женщина столь любимая могла быть счастлива с тем, кого она столь любила; величайшая любовь которую человек в состоянии показать, чтобы отдать свою жизнь за друга. Я поговорил с ее мужем и убедил отложить убийство и мщение. Он сделал так, и перестал быть ревнивым с того часа, не заботясь особо было ли это видение реальным фактом или безумной мечтой.

    «Наблюдай!» Я смотрел все еще этим ультра видением души, которое переходит все границы, проникает во все пространства, вспыхивает над реками, горами, морями, проникает через все тела и приносит нам действительный контакт со всей сферой тайны; и снова я видел маленькую немецкую девочку через стены обоих домов так ясно, как будто они были из прекраснейшего хрусталя или чистейшего стекла вместо досок и известняка. И я созерцал невыразимо чистое, жемчужно-цветное сияние, играющее над ее маленькой головкой, колышущееся над ее детскими плечами, текущее из ее волос, светящееся вокруг ее талии, и в любящих волнах вокруг. Я наблюдал это с удивлением. Это была всего лишь прелюдия к звездной кантате, которая за этим последовала. Я видел, что ее мать мягко упрекнула ее, и она пошла спать, и спала сладкой восхитительная дремотой абсолютной невиновности; и когда она таким образом лежала, я видел расширяющееся облако жемчужной ауры, пока оно  не заполнило комнату, проникая через потолок, крышу, разбухая и удлиняясь прямо к звездному свету и формируясь в далекую точку в самых глубинах пространства пока я больше не мог следовать за ним. Потом я  снова повернул себя к спящему ребенку и каким было мое удивлением созерцать буквально сотни ярких и божественно красивых форм от маленьких детей и девственно мертвых, всех двигающиеся по аллее жемчужного света, входящих в дом, чтобы собраться и потанцевать у кровати этого дремлющего ребенка. Добро заразительно! Этот ребенок помог мне предотвратить вспышку ревнивого гнева из-за симпатии к моему другу; и теперь я снова через нее смог извлечь один из самых важных уроков в моей жизни. Я поцеловал этого ребенка, заполнился частью ее собственной сладкой ауры или атмосферы и был поэтому в согласии с такими же красивыми существами, какой и была она, и со мной играли те же самые звездные, чистые и божественные влияния, где Любовь была доминирующим или главным элементом.

   Часть из этих более чистых, лучших и сверхъестественных аур переместилась и заполнила эту комнату большей аурой, земной и туманной. Я нашел себя чище, лучше, чем прежде и понимающим выражение Христа: «Страдающие малые дети, да придут ко мне». До этого святого часа восхищенного созерцания я не имел понятия об огромном значении единственного прикосновения любящих губ; что если это дается чисто и чисто принимается, оба участника благословляются не только непосредственно, но и мириадами скрытых путей.

   Любовь в каждом действии лежит в основании всего и ее тайны, и идеальный смысл перевешивают материальное так же, как  чистая душа той девочки перевешивает испорченное тело распутника. Нас могут обнять, поцеловать до небесного состояния или до его полной противоположности! Следовательно кроме обычных контактов губами,  еще хуже чем неблагоразумны те, кто касается других губ если не любовь лежит в основе этого; поскольку если поцелованный или целующий плох, определенно это зло потечет из одних магнитных полюсов какой-либо пары губ в душу того на чей рот они положены.

Перевод Guarda 2010г.